Срок за репост. Что за этим стоит: борьба с экстремизмом, перегибы на местах или попытка запугать общество?

В четверг, 4 октября, в 17:30 по адресу улица Коммунаров 8 состоялось одиннадцатое заседание дискуссионного клуба «Особняк». Тема встречи – «Срок за репост. Что за этим стоит: борьба с экстремизмом, перегибы на местах или попытка запугать общество?»
Игорь Павлович Коломийцев, председатель клуба, произнёс вступительное слово по теме заседания. Он привёл в качестве наглядного примера статистические данные по количеству осужденных по экстремистским статьям УК РФ. Их рост с 2011 года по 2017 увеличился с 149 до 604. Он отметил, что раньше основание было использование, демонстрация нацистской символики.
В качестве примера было приведено дело Вячеслава Русакова, опубликовавшего в социальной сети фото с кадром из запрещённого фильма. Молодой человек был осужден за пропаганду нацистской символики.
В качестве примера также было приведено дело Полины Данилевич. Она разместила фото своего родного дома в годы оккупации. На фото присутствует изображение развевающегося флага с нацистской символикой. Была осуждена, штраф составил тысячу рублей.
Данными примерами председатель клуба отметил, что пока готовился данный дискуссионный клуб, Верховный суд РФ усложнил состав доказательной базы по данным делам. Также президент России внёс поправки и смягчил наказание по данным статьям.
Ирина Груба, первый заместитель главного редактора газеты «Краснодарские известия», отметила:
— Я бы хотела рассмотреть вопрос с такого ракурса. На мой взгляд, у нас очень широко трактуется слово экстремизм. К нему могут относиться действия, которые являются просто критикой власти. Сейчас бы фильм «17 мгновений весны» и вовсе не прошёл цензуру. В Конституции прописаны дела, которые могут нанести общественный вред. Среди них пропаганда нацизма, разжигание межнациональной розни. Я бы во всех закон конкретизировала данные статьи и сузила. Как прописано в Конституции – «несущие общественный вред». Сейчас актуальной темой является «срок за репост», доказательная база которого является крайне размытой. Ведь очень часто мы «лайкаем фото» лишь потому, что человек является нашим другом в социальной сети.
Дмитрий Мирошников, обозреватель «Федерал-пресс» подчеркнул:
— Мы упомянули в беседе 2011 году, когда был принят основной закон о борьбе с экстремизмом. Именно в это время проходили арабские революции, в этот год были всплески политической оппозиции в России, на Украине дело шло к Майдану. Данный закон был реакцией государства на сложившуюся ситуацию. Сейчас нынешние сами депутаты осуждают прошлый состав Государственной Думы и законы, которые ими были инициированы и приняты.
Сергей Ладожский, журналист «Новой газеты», вспомнил ситуацию с девушкой из Сочи, осужденной за смс-сообщение про вооружение. Этим примером он проиллюстрировал своё утверждение о том, что законы трактуются так, как удобно власти:
— Сама статья настолько неконкретная, что позволяет власти трактовать её так, как им захочется. Но почему-то это всегда выходит не в пользу граждан.

Вергелес Александр,представитель коммунистической партии, отметил:
— После событий в 2010 на Болотной площади, в 2011 позитивный изначально закон стал нести негативный смысл. Конечно, школьников осудить за такую статью намного легче. Ведь вдумчивое и длительное расследование вести куда сложнее.

Александр Травников,адвокат и блогер, начал с трактовки Библии:
— Вспомним, что у Сатаны основным способ воздействия была визуализация смыслов. Мы сами не заметили, что сейчас мы вновь сталкиваемся с проблемой. Ещё Чернышевский спрашивал «А что делать?». И мы по-прежнему такими же вопросами задаёмся. Извне сейчас нам пытаются активировать экстремизм. Именно этой визуализацией.

Александр Сафронов, политик и лидер краевой организации КПРФ:
— Сейчас происходит деградация всех социальных сфер. Достаточно посмотреть на уровень дискуссии и культуры политиков. У нас низкая политическая культура населения. Людям всё равно, кто победит на выборах, кто будет издавать законы. Как результат – у нас могут принимать любые законы. Сказали, что пенсионный возраст увеличится – народ повозмущался и замолчал. И всё. Мы должны просвещать людей, показывать населению важность и необходимость тех людей, которые сидят у власти.
Александр Сидоренко, председатель комиссии Общественной палаты по взаимодействию с правоохранительными органами и судебно-правовой системой:
— К сожалению, новая Россия, да и СССР, с таким проявлением экстремизма, какой он сейчас, не сталкивались никогда. Поэтому нет никаких наработок в данной сфере. Когда в США произошёл теракт 11 сентября, даже такая развитая демократическая страна не знала, как поступить и что делать. У нас в стране решили решать данные вопросы силой. Потому что у нас ещё нестабильное законодательство, мы ещё не знаем, как надо реагировать.
Сергей Ладожский:
— Проблема идёт и от молодого поколения. Оно ведомое. Куда его поведёшь – туда оно и пойдёт.
Артём Беседин, издатель и главный редактор интернет-ресурса Юга.ру:
— Я считаю, что корень проблемы в том, что мы решили, что людей можно сажать за слова. Но в России это ещё не на самом жёстком уровне. В Европе с этим намного жёстче. Я работал ревизором в департаменте культуры Краснодарского края. Один раз я приехал на жалобу человека, пожаловавшегося на картину с изображением нацистской символики рядом с Буддой, выставленную в галерее их же учреждения. Люди сами же диктуют, кого и за что надо наказывать. Я перестал заходить в социальные сети потому, что там постоянно пытаются диктовать как надо скорбеть, как надо уважать и как надо осуждать. Мы сами слишком далеко зашли в нашей ненависти друг к другу за слова.
Ашот Агаян, адвокат и член Общественной палаты:
— Люди не стараются понять друг друга. Весь национализм появляется именно от того, что люди воспринимают себя, как разных по национальности, вере и прочем. Нужно даже на уроках истории объяснять детям эти вопросы, стараться искать общие исторические факты, а не обособлять каждую нацию.